Мне было хорошо аллеями бродить
И верить, что один я у себя в глуши.
Ночной порой мечтать, в экскурсию водить
Лишь самого себя и знать, что впереди -

Спокойный, лунный бег, как млечный, вечный путь.
Неспешной чередой часы рожают век
И у фонтана дней я думал отдохнуть,
Но есть всему предел и таять начал снег.

Меняться стала вся окрестность, что вокруг
И в воздухе искрит дыхание грозы.
Я слышать стал в груди сердечной мышцы стук
И понял час настал-то гости подошли.

И не сказал бы что, гостям я тем не рад,
Они совсем не те, кто любит поглазеть.
Не роются в душе моей, не ищут клад.
Другие эти и я их могу терпеть.

Я очень долго жил один в краю родном
И строго исполнял гранитный свой устав.
Тогда решил пустить гостей чудных я в дом,
Когда от строгости со временем устал.

Чутьё звериное я с ними приобрёл.
Стал дальнозорким и мышиный слышу писк.
Как будто волк во мне соседствует с орлом
И, кажется, они во мне переплелись.

Ну, гости, коль пришли я угощенье вам
Расставлю по углам обширного стола
И каждому из вас по рангу я воздам,
А вот и мать — земля на огонёк зашла.

И главным блюдом быть хочу я на столе,
Чтоб, растворяясь в вас, придти опять к себе.
Из глубины и ввысь путь предстоит, и мне
Быть надо в двух местах — на небе и земле.

Искусство высоты мне предстоит понять.
Пройти через низы затерянных глубин.
Гермафродитом после царской свадьбы стать
И над землёй парить, как дух хочу один.

О, небо благодать, ты — исцеление.
Божественный бальзам, что для моей души
Как чудо, как волшебное спасение,
Освобождение от горечи души.

Зажгу свечу в душе, соединив с лучом,
Пронзившим всей вселенной мироздание,
Чтоб навсегда забыть мой одинокий дом,
Построив на руинах снова здание.