Пути господни неисповедимы,
но все людские господу видны
с рожденья и до тризны. Все едино
влачат свой крест, пролистывая дни.

Уходят в жизнь от отчего порога
прозрев, не зарекаясь от сумы.
И вот уже судьба их судит строго,
и путь проложен в сонмище тюрьмы.

И мчится скорби поезд по этапу
в холодных зим далекие края,
и едут в нём невольники, кацапы*,
покорность в глубине души храня.

Тоскливо так в прокуренном вагоне,
молитве каждый внемлет, шепотку…
Татарин конвоир на перегоне,
плеснёт в баклажку ЗЭКУ кипятку.

И снова поезд встал на полустанке,
пыхтит, дымя трубой локомотив, -
и дух переведут чуть арестанты
на полчаса свободу ощутив.

Придвинулись тихонько все к окошку
в красивой грусти, словно образа…
Ребёнок на платформу бросил крошки
с застывшим изумлением в глазах.

И сквозь века простёрлась человечная
от немудрёных взглядов благодать,
в чём зиждется разумное и вечное,
что сеяться должно и наслаждать

и… умилять всех радостью бездонной.
Быть может сУдей кровь и голубей,
чем кровь младенца и вдовы…Мадонны, -
кормящих сквозь решетку голубей,

но красота души их, как безбрежность…
Всех солнц светлей, прекрасней и добрей.
А как чиста их сердобольность, нежность, -
о том поёт на крыше воробей…
* * * *
Бежит вагончик с людом «виноватым»,
рвёт тишину колёсный перестук.
Слеза бесправия сползает дериватом,
под монотонное: тук-тук…тук-тук…тук-тук…

*кацап (тюрск.)- резник, разбойник, живодёр.