Я поднимаюсь к тебе
И если ты не один
Передай мне горчицу. Скорей.
Я Жасмин, а ты Аладдин.

Когда ночью выключат свет
А твое лицо станет белей,
Ни одна из отринутых бед
Не укажет на нашу постель.

И ни сон и ни явь не сложны
И не будут они откровенны,
Потому – это, правда, не мы
В том рассказе остались нетленны…

А куда-то торопится мгла,
И струится шелками невинность.
Отструилась. Пропала. Ушла.
Ее место займет откровенность.

Откровенность честнее. Не плачь,
Апельсиновый солнечный пленник…
Ты сама – свой бессменный палач,
Свой обугленный ложью священник.