Среди развалин общества,
Там где одни осколки,
Живёт одно сообщество,
Не люди нет, а волки!

Волков тех воспитали
Сурово егеря.
И волки подрастали,
Их стая, как семья.

На них всегда охота,
Ведь нет врага сильнее,
Чем волчая пехота,
Воспитанны с идеей.

Пощады волк не знает,
Пощады не бывает,
Но если их поймают,
То в клетки закрывают.

Кто хищник по натуре,
Тех клетка не ломает,
А кто в овечей шкуре,
Того они сжирают.

Суровые законы,
Их обойти нельзя,
Суровой волчьей зоны,
сжирать самих себя.

Окрас вочков тех чёрный,
И цвет он не меняет,
И ночью очень тёмной
Глаза его сияют.

Но цели у закона
Сломать своих врагов,
И ищет-ищет зона
Слабости волков.

Есть метод эфективный,
Порой волков ломает,
Свободою ранимый,
Окрас свой в раз меняет.

Но изменивших цвету
Волки не уважают,
Продавшихся за это
Из стаи прогоняют.

Ведь чёрному народу
Свободы честь дороже,
Кто предпочёл свободу,
Достойным быть не может.

И волки разделились:
На свору и на стаю,
И те кто не сломились,
Сломавшихся прогнали.

Куда же тем деваться?
Раз в стаю не пустили.
Им некуда податься,
Их люди приручили.

Ошейник нацепили,
На цепи посадили,
И тех что приручили
На группы разделили.

Того кто бродит ночью,
На чёрных натравляют,
А кто войны не хочет,
Дома их охраняет.

Кто вольный от природы
Ошейник не признает,
Пусть он лишён свободы,
Блеск глаз не угасает.

Но волчая идея,
Давно уже забыта,
Теперь их шерсть светлея,
И стая та разбита.

Осталось их не много,
И те по одиночке.
Глаза их смотрят строго,
Две строгих-строгих точки.

Теперь одна лишь слава
О тех волках гуляет,
Что ныне с ними стало
Никто уже не знает.

Но кто родился волком,
И кто легенду знает,
Тот день за днём, без толку
Таким же быть мечтает.

Их ночью звёзды манят!
И волк, уйдя во тьму,
Глаза его сияют,
Он воет на луну.