Она молчала, злилась наобум,
Мы с ней как кошка стали и собака,
Весенний день был пасмурно — угрюм,
Любви и гордости бессмысленная драка.

И я желал, наверное, спастись,
От снов, где с ней ещё как прежде вместе,
Часы и мысли бешено неслись,
А всё стояло будто бы на месте.

Она молчала, что произошло?
Всё так чудесно, ярко начиналось,
Любить и бросить, низко и грешно,
Но лишь она никак не забывалась.

И что же делать, как себя лечить?
Дурным напитком, может быть слезами?
Ведь так легко обманывать мужчин,
Счастливыми и милыми глазами.

Но тут как луч, сквозь пасмурную гладь,
Попалось мне сия стихотворение,
Про то, что с сердцем собственным играть,
Совсем и вовсе даже не спасение.

И я решил, сейчас поговорю,
Признаться, рассказать спокойно, тихо,
Ведь крик и шум подобно топору
Лишь щепок рать, да тонная шумиха

Идёт она, я сильно задрожал,
Такая же красивая безумно,
Вечерняя беседа, ей сказал:
Что жить врагами очень неразумно.

Слова летят, ну думаю и всё,
Я буду помнить все с тобой мгновения,
Что нам теперь с тобою принесёт,
Взаимное друг к другу противление?

Но вдруг её понятные уста,
И монолог и честные признания,
Вся жизнь назад, как с чистого листа,
С тобой одной, без мыслей истязаний.

Я этот стих пишу лишь для того,
Чтоб кто прочтёт хоть как-то осознали,
Когда для ссоры нету ничего,
И не должно быть никакой печали.

Всё чаще мы по глупому молчим,
В то время как хватило бы и слова,
И расстаются люди без причин,
Ища взамен, такого же другого.

Она смеялась, ангелом во тьме,
Мы с ней как птицы стали над полями,
Хороший день, сгорал в ночном огне,
И мы опять запутались губами.