время стирает излишки: я помню не больше, чем небо:
серое мокрое небо зеркалится в радужке сталью.
мы до или после настолько чужими стали,
что это пустая холодная площадь, покрытая грязным снегом,
мной ощущается как сообщающийся сосуд?
кричи не кричи, нас уже никогда не спасут.
зови не зови, отболевшее глухо и слепо.
не копошится внутри, не царапает горло, не заставляет в нелепых
позах садится на пол, истерично сползая по стенке.
у твоего же отсутсвия,лучший мой, столько было оттенков,
что ты бы, наверно, с ума мог сойти, покажи я тебе палитру.
поэтому я ее прячу под теплым хлопковым свитером,
поэтому не разрешаю касаться обветренной кожи.
давай подытожим? день прожит. а дальше спасайся, кто может.

город, который не спит, до сих пор не научен прощать.
время привычно спешило на час. его частью себя ощущать
проще, чем заново переходить на «мы».
все персонажи случайны, все совпадения вымышленны.
воздух разряжен и тонок, секунды острее ножа,
время стремилось к нулю. мы в попытках сбежать
так увлеклись,что рискнули нос к носу
столкнуться с другой стороны планеты.
не так уж и важно ни с кем я, ни где ты,
пока тебя все еще мучают эти вопросы.
еще одна улица до перекрестка влево и здесь, у моста, отпустим
каждый свою недонежность. переворачивай, не вороши.
два мятных чая, четыре часа, девять станций метро. хватит,чтобы решить,
что нас не измерить уже не вглубь, не вширь – посередине пусто.

прости, мой хороший, что так вот избито, изношено, с привкусом яда.
смотри — не смотри, больше не получается взглядом
цепляться за нутряное, сбивать неустойчивый пульс.
пусть это будет вчерашним, а завтрашним пусть
больше не смеет. меняя обратный билет,
время спешило на час, а отстало на несколько лет.

дай бог он когда-нибудь все же настанет, этот сплошной понедельник,
в котором все лучше, чем мы загадали, все просто и ладно.
жаль, город, который не спит, не поймет колыбельных,
сколько не пой их ему, сколько в кровать не укладывай,
не поправляй одеяло, в лоб не целуй. в нем нет ни капли жалости.
давай просто так посидим, в черном зеркале поотражаемся
бездны пьянящих зрачков, каждый свое поотмалчиваем. этому счастью цена
город, который не спит/ не прощает/ не верит даже крови на стенах.
но ты не теряйся, звони. натянуть капюшон на голову
и – по веткам метро, толковать хиромантию карт.
время стынет. в открытые небу ладони
мокрым носом тычется март.