Пока ты тренируешь оскал молодого волка,
в кабаках улыбаясь надменно своим красивым,
я от стенки до стенки по дому слоняюсь без толку,
где мне чуть хуже, чем просто невыносимо.

Пока примеряешь отвыкшие пальцы к чужому телу
и путаешь, не разобравшись, минутное с вечным,
я измученным, раненым в самое, изувеченным
зверем метаюсь по клетке твоей постели,

глажу рукой по пустой стороне и вою.
Боль давно стала шире дверных проемов.
Я могла бы сдаваться и не сдаваться без боя,
но от равнодушия нет никаких приемов.

Здесь на холодному полу только контур из мела
вместо меня, посмотри. И пусть криминалисты
теперь без меня выясняют, насколько же близко
к сердцу. И от нелюбви, боли или измены.

Приходишь под утро, смотришь почти брезгливо,
мечтаешь уйти, не прощаясь, тихо и не эффектно,
как сбегают от ставших чужими. Но я реактив, а
ты просто проявлен теперь. И на пленке дефекты.