Жестокость праведника светла и чиста,
А злость, как клякса посреди листа,
Красуется изяществами пятен
И четкостью прозрачности понятий.
Она не рвет безжалостно тела,
Как громкая и шумная пила,
Не разрывает, словно вурдалак,
И в адских не печет котлах.
Наоборот — в глазах ее лишь скромность,
Несущая сухую безысходность.
Эмоция, стирающая цвет,
Как под пиджак седой вельвет.
Укол прохладной и стальной рапиры,
Как дурманящий укус вампира.
Она пряма, тонка и чуть забавна,
Сотрет улыбку с уст бесславно.