«…Меня зовут Оскар, мне десять лет, Я поджигал кошку, собаку, дом (думаю,что при этом золотые рыбки поджарились),
и пишу я тебе в первый раз, потому что раньше времени не было из-за школы»…А мог бы написать:»Меня зовут Лысый, на вид мне лет семь, живу я в больнице, потому что у меня рак, а не писал тебе, потому что не подозревал о твоём существовании». Но если бы я так написал, это произвело бы плохое впечатление, и ты бы не стал мною заниматься. А мне нужно, чтобы занимался. Меня бы вполне устроило, если бы ты нашёл время оказать мне пару-тройку услуг…» (Эрик Эммануил Шмитт. Оскар и Розовая дама.)

Как необычно с первых строк -
Почти фамилиарно: «Здравствуй Бог…»
Так написать ребёнок только мог,
Чтобы без лживых экивок
Узнать, какой отмерян срок.

И хмурил брови доктор, словно Дед Мороз,
Который мальчику подарка не принёс,
Как будто бы пришёл с мешком пустым,
Раздав подарки по пути — другим.
И отводил глаза от мальчика отец -
Рвалась его душа. О, Господи! Конец?

А мальчик знал, что обречён,
Что он умрёт. Ну… а потом?
Он ждал ответа на вопрос от мамы…
Она была плохой актрисой драмы.
И только Розовая дама…
Она смогла сказать ребёнку прямо,
Что смертны — доктор и отец, и мама…

Что жизнь непрочна, бренна, эфемерна,
Что все мы лжём себе. И нет бессмертных.
Но если счёт обрезан и идёт на дни,
Забудь. И каждый — словно десять лет живи.

Игра… но он в неё включился.
И счастлив был. Влюблён. «Женился».
И каждый день взрослел на десять лет.
Он просто жил. Теперь он знал ответ.

Сто лет за десять дней сумел прожить.
Он умер, как уснул. И разбудить -
Он только Богу дал такое право,
Не гневаясь на то, что прожил мало.
Надежды имя — Розовая мама.