Обречённая жить в одиночестве,
Опалённая болью, как вечностью,
Мир не принял её и без отчества,
Без изъянов не принял беспечную.

Бил о землю, как ветер прибоями
Бесконечно терзал гладь прибрежную,
И метель бесконечными воями
Заглушала сомненья с надеждами.

И жилось ей, бывало, по-разному,
Снег любила, с дождями не ладила,
Одевалась всегда только в красное,
И рассвет взглядом пристальным гладила.

Избавляла весь мир от случайности,
Признавала лишь ночь в лунном кратере
В ней ютились те необычайности,
Что достались когда-то от матери.

Подоконник цветами окутанный,
И мечты, что рождались в смятении,
И стихи нереальностью спутаны
Бились в ней, словно мысли, мгновения.

И всегда было так, было искренне,
Жизнь играла в игру с ней, как с маленькой,
И бросала в огонь так неистово,
Не меняя в ней прежнюю паиньку.

Да и время не то снова стрелками
Прикасалось к судьбе, много прожито
И плохое встречалось, и мелкое,
Лишь судьба оставляла хорошее.

И меняла все вёсны, стук осени
Поглощал столько раз в омут праздника,
Что она понимала, что бросить всё
И уйти надо было в прекрасное…

… Мир души был понятен без этого,
Только души людей – словно призраки,
Оттого на вопросы ответы все
Появлялись… и то – очень изредка…

В основном бег с утра за мгновением,
Суета всех сует поглотительна,
Ей казалась вся жизнь наваждением,
Ей хотелось уйти восхитительно…

И назад вновь прийти окрылённою,
Не земной, а такой, как всем нравится,
Нет, она не была приземлённою,
Просто вечная тихая странница…

И без имени, даже без отчества,
Тайно жившая там, где приходится,
Обречённая жить в одиночестве,
И страдать от нелепой бессонницы…