Мы уходим с Вами подводу.
Вы чувствуете холод?
Это Гольфстрим позади нас. Он не греет.
Да нет же, ты улыбайся. Мне приятно.
Правда.
А хочешь, мы сегодня пойдем в цирк?
Нас отделяет одна лишь кнопка. Вдавленная дуга и перпендикуляр к горизонтальному радиусу, обрывается на середине красного фона в резиновом исполнении. И вот оно!
Только сейчас и только у нас!
Вещает главный клоун страны!
Ему на встречу паровая пушка, а он кидает ей в рот резиновый мяч
– браво, у нас новый госплан! Вы видели его лицо?
Камеру стошнило от его презрительной улыбки, а вы и не заметили.
Так же незаметно развалилась вся наша страна.
Предсказатели-аналитики со всех ярусов кровати эпох писали свои числа. А толк ли в числах?
На руинах толкает один мальчик другого.
Я вижу его сухожилия обтянутые тонким матовым целлофаном живых клеток. Сползает грязь с детской кожи,
а на коленях
сверкают в солнечном свете запёкшиеся обертки крови.

В его глазах страсть молодого волка, а на губах лелеется нежный поцелуй матери.
Гнездо разорвали коршуны, что расхаживают нынче по просторным коридорам с хрустальными лампами.

Второй
- черноволосый, с густо-бархатистыми ресницами, спадавшими тенью вниз по лицу, припудренному детским пушком.
Они бились как два петуха, не зная за что. Раздался крик. Всходило солнце. Туман рассеялся над тихой заводью глубокой реки.
Качались беспечно ивы, бренчали струнами ветвей.
Лучик света стучался в мое окно:
«Ненавидят разные небеса лишь за цветные глаза, глаза густые как кофе,
глаза зеленые как море.»