Когда-то были мы знакомы…
Не будет стычки антитез: я проводил тебя до дома и навсегда потом исчез. Ну да, ну, нравилась… И что же? Я, сердцеед и ветрогон, предполагал: таких, быть может, найдётся целый миллион. И мимолётно увлеченье – пускай и мило, и тепло – пройдёт легко, без огорченья. Мне так казалось.
Не прошло.
Тогда я думал: всё минуло. А впереди вставала жизнь – полна веселья, блеска, гула; в ней виражи и миражи манили юного балбеса… Что толку осуждать таких! В реале жизнь отнюдь не пьеса, и уж тем более не стих, что про Ромео и Джульетту нам наваял старик Шекспир. В ней зачастую счастья нету – уж так устроен этот мир. А что же в памяти осталось? Как спросишь у пустого дня… Мы попрощались и расстались. И ты забыла про меня.
Вокруг меня чужие лица мелькали, тая без следа. Мне захолустья и столицы сменяла сроков череда. Не торопясь жевала жвачку судьба молярами годов. Я жил вприпрыжку и враскачку под сенью разных городов, в быту гостиниц и вокзалов, средь неуюта, суеты. И волновала очень мало меня невстреченная ты.
Но вдруг мы встретились. Случайно, как вообще случайно всё. Есть в судьбах человечьих тайна, и вот сансары колесо со скрипом повернулось как-то – и на тебе!
– Привет!
– Привет.
Не получается контакта, когда прошло так много лет. Мне ль, затерявшись где-то в прошлом, среди заброшенных путей, рассчитывать на что-то? Пошло. Ведь с каждым годом всё пустей пространство из воспоминаний: виной несовпаденье трасс. Жизнь не приемлет обещаний хранить минувшее для нас.
Не стоит ворошить былое и думать, как бы быть могло… А память пусть хоть волком воет, и будет после тяжело, но я утратил это право – хоть что-то значить для неё. Да, мудрость – горькая приправа! К чему же разводить враньё, ведь не расскажешь в краткой встрече, что годы нёс в себе, храня; что вспоминал тот давний вечер, и что он значит для меня.
Лицо всё то же. Сеть морщинок, чуть-чуть изящной седины… Да, у тебя есть свой мужчина: кольцо. Знак любящей жены. И значит, незачем тревожить, смущать присутствием своим.
Но… Нет, такого быть не может. У женщин места нет двоим.
Я был и холоден, и вежлив: улыбка, пара общих фраз… И убивал в себе надежду на параллельность наших трасс. И провожал тебя глазами, с толпой смешавшись, отойдя. Сомнения? О да, терзали. Саднили на манер гвоздя, что в сердце вбит уже навечно. А впрочем, людям всё равно: кому до ран чужих сердечных есть дело? То-то и оно.
И вот теперь, в себе копаясь, я всё же вынужден признать, что есть в душе – немного, малость – чего не хочется терять. И изо всех воспоминаний вот это мучит, тянет, жжёт, хоть фотография в кармане – давно минувший эпизод. И признаваться неохота, что стыдно жить полулюбя, как будто обманул кого-то…
А может статься, сам себя.

Автор готов к любой критике. Смелее!