Смертью храбрых в бою пал Виталий, Ваш сын –
был обстрелян из вражеских «градов».
Сострадаем, сочувствуем, помним, скорбим.
Представляем посмертно к награде…

* * * *

Вот такая беда спозаранок пришла –
Степанида в слезах и печали…
Дед Матвей, нацепив, старый, чёрный бушлат
из советской, морфлотовской дали,
за настойкой к соседу в подвал заспешил,
на ходу поправляя медали –
прохрипел, подходя: наш Виталька – отжил…
Парамон! Где твоё «Цинандали»?..
Солнце, плавя туман, пробивалось с небес,
оживая в рассветной вуали.
Пацаны, обступив, подорвавшийся «Мерс»,
с бензобака горючку сливали.
У медпункта гуторил собравшийся люд
о своём, наболевшем, насущном…
На неделе гумпомощь опять подвезут,
а сегодня – еда неимущим.
Расщеплённые груши зияют в садах,
им подранки — дубки – тем же вторят;
распугала война мир живой, певчих птах –
отменила на смерть мораторий…
Целый день у церквушки стучат топоры, –
поправляют разрушенный купол,
а потом снова в бой, до победной поры,
до последнего вражьего трупа.
Старый пёс Степаниды скулит у дверей,
возвещая о страшной разлуке.
На скамейке, с бутылкой сидит дед Матвей,
слёзы льёт о единственном внуке…

Автор готов к любой критике. Смелее!