Рисует узоры на хрупком стекле мороз -
Похоже, что всё ж, наконец, наступил январь.
И — словно заело пластинку — в уме вопрос
Всё крутится-вертится. Светит едва фонарь –

Наверное, скоро погаснет совсем. Восток
Окрасится в розово-бежевый через час.
Исписанный почерком мелким лежит листок
На скатерти белой. Я помню ещё о нас.

Я помню о варежках тех. Ещё помню, да.
Оставила где-то в парке, а ты нашёл.
Вернул. И разрушил печальные города
Из замков воздушных. Я простыней помню шёлк.

И чашку разбитую. Нет, не на счастье, нет.
И запах духов. Тех, что в марте ты мне дарил.
И наш, только наш с тобой мартовский был рассвет.
А небо… Как будто бы кто-то разлил акрил.

А небо… Всё то же. Всё те же цвета, тона.
А небо… Всё то же. Да только вот нас уж нет.
И вертится глупый вопрос: «Кто теперь она?»
И очень не хочется знать на него ответ.