Краткое предисловие.

Как вы уже знаете, я человек завистливый… На этот раз я буду завидовать Пушкину: на рифмер-суд выставляется дефективная поэма «Василий Лобов». Почему дефективная? Ну, во-первых, после Александра Сергеевича всё, что кто-нибудь бы ни написал, окажется дефективным, а во-вторых – там действительно есть недочёты: нарушения ритма, размера, смысла и всего остального.

Однако, «не мысля гордый свет забавить», всё же прошу отнестись к тексту с некоторой долей снисхождения. Возможно, новое поколение и не знает, как жилось в Советском Союзе, поэтому кое-кто и найдёт для себя нечто познавательное.
______________________
Автор

Василий Лобов

- дефективная поэма -

Позвольте мне, скрипя умами
И напрягая божий дар,
Вновь появиться перед вами,
Как подзабывшийся кошмар.
Да! Муза от безделья воет,
Пегас копытом землю роет…
Простите, милые друзья,
Что вновь вас подвергаю я
Атаке рифмы неуклюжей!
Мне б снисходительности грамм:
Я, право, опасаюсь сам –
Как бы не оказаться в луже!..
Итак, прошу чуть-чуть вниманья
Для своего повествованья.

С чего начать? Вопрос не хилый,
Когда объёмен так предмет.
Как описать всё неуныло –
Тут точного рецепта нет.
Согретый вдохновенья богом,
Другой поэт роскошным слогом
Писать, конечно, лучше мог.
Простите мне вульгарный слог!
Внимание мне ваше лестно.
Как незаслуженный аванс
Воспринимаю я тот шанс,
Что мы все тернии совместно
Авось осилим как-нибудь –
Позвольте ж изложить вам суть.

На старый лад затеял петь я,
Теперь такого не найдёшь.
На рубеже тысячелетья
Уже иная молодёжь
Свои диктует миру нравы.
У ней теперь свои забавы.
Хоть не вполне мы старики,
А всё ж тягаться не с руки
Барбосу битому с бульдогом!
У вас сейчас иной ухват –
И ум, и блат, и шах, и мат…
Но что-то я болтаю много:
Волнуюсь, видимо, слегка.
Ну, извините старика!

Я разбирал свои бумаги,
Что сами копятся, хоть плачь;
И штурм стола, как штурм рейхстага,
Считал важнейшей из задач.
Работа шла довольно вязко…
О, тривиальная завязка!
Что я могу ещё сказать?
Конечно, я нашёл тетрадь…
В воспоминаньях много ль проку?
Давным-давно минувших дел
Угрюм и горестен удел;
Нам память – лишняя морока.
Она не стоит нам труда
И не тревожит никогда.

Но эти старые записки
Оставил мне один чудак.
Мы были с ним довольно близки –
Ну, я в то время думал так.
Судьба нас после разбросала.
Встречались мы ещё, но мало:
Семья, работа, тьма проблем…
И как-то разошлись совсем.
Типичный образ поколенья
Мой друг собою представлял:
Талантлив, хоть немного вял;
И, если б не мешала лень, я
Его бы сделал (я умею!)
Героем целой эпопеи.

Вот мой герой – Василий Лобов.
Среди ровесников кругом
Не выделялся он особо
Ни положеньем, ни умом.
В свой срок мой друг окончил школу;
Был предан Вася комсомолу
Не более, чем кто иной –
Общественный, простите, строй
Не допускал здесь исключений.
Вся жизнь лежала перед ним
Путём укатанным одним
К вершинам марксовых учений…
Такой уж был тогда режим,
А идеал недостижим!

В тетради той хранил Василий –
Так жир верблюд хранит в горбу –
Записанную вольным стилем
Свою горбатую судьбу.
Судьба! Как много в этом звуке
Слилось и радости, и муки!
А впрочем, Лобова судьба
Была ни гладка, ни ряба –
И, как костюм с плеча чужого,
Она могла бы подойти
Ну, трём так точно из пяти,
Хотя и не об этом слово.
Теперь пришла пора тетрадь
На суд читателю отдать.

Продолжение следует…