Когда Ольга Олеговна принимала пятый класс, ей сказали: «Повезло вам, Олечка. Там председатель родительского комитета – Зинаида Михайловна Шевченко. Горя знать не будете!»
И действительно, когда Зинаида Михайловна (или тётя Зина, как звали её в классе) предстала перед ней в первый раз, Ольга Олеговна почувствовала, что получает сразу и мощную, и результативную поддержку.
Начали с того, что тётя Зина помогла Ольге Олеговне разобраться с характеристиками: кто как учится, какой имеет нрав, чем увлекается. Она с первого класса возглавляла родительский комитет и знала буквально всё. Правда, Ольга подумала, что сведения тёти Зины больше смахивают на уличные сплетни типа «кто – с кем – когда», но всё-таки и было много действительно ценной информации.
«Вы не волнуйтесь, — заверила тётя Зина. — Будете как у Христа за пазухой. С моим-то опытом.»
Ольга Олеговна невольно взглянула на «пазуху» Шевченко и поёжилась: уж очень внушительным было это место. Зинаида Михайловна вообще была женщиной крупной, мощной, яркой, даже красивой, но это почему-то отталкивало. Тётя Зина не работала, потому что была женой военного, и всё свободное время (и откуда оно бралось у неё в таком количестве?..) проводила в школе. Её активность не знала границ, и масса сделанных Шевченко дел вызывала настоящую зависть других классных руководителей.
Зинаида Михайловна даже проверяла дневники («Имею право, я председатель»). Да не просто так, а с беседами. Каждому, кто хоть немного «не дотягивал», приходилось краснеть и заикаться перед тётей Зиной. То, понимаешь, неаккуратно заполнено, то нет подписи родителей, то оценки – не очень. И Зинаида Михайловна, понимая, что такие разговоры с детьми – полумеры, отправлялась (всё на тех же неоспоримых правах) по домам. сначала она ходила не одна, а с двумя членами родительского комитета, плюс староста класса, как «представитель от детского коллектива». Потом комитетчики потихоньку – помаленьку отказались («Вот ведь, ну ничего никому не надо!!!»), и тётя Зина совершала свои походы только со старостой, Вовкой Гореловым, бойким и шустрым мальчиком.
Но в этом учебном году, в середине сентября, когда наступил день очередных перевыборов, Вовка решительно отказался от своего поста:
- Ольга Олеговна, я с первого класса староста. Что я, лошадь? Пусть другие!
- Но, Вова, у тебя же опыт!.. – воспротивилась учительница.
- Ну вот, пусть и у других опыт появится, — резонно заметил мальчик.
Ольге Олеговне пришлось согласиться, но выбрать нового старосту оказалось почти невозможно: все дети знали, что придётся «ходить» с тётей Зиной. И тогда Ольгу Олеговну осенило:
- А давайте вот Светочку Михайленко выберем!
(Это была совсем новая девочка, она опоздала к началу учебного года и только третий день ходила в этот класс. Дети её пока плохо знали).
Ольга Олеговна вдохновилась:
- Я знаю, что Света – отличница, была членом редколлегии. Кто «за»?
Проголосовали единогласно. Светочка прореагировала вяло, почти никак. Вообще Ольга успела заметить, что новенькая очень замкнутая, неактивная, хотя умненькая и развитая.
К концу уроков появилась тётя Зина и, узнав новость, очень удивилась: «Как?! А меня почему не спросили?»
Ольга Олеговна растерянно сникла, а Шевченко приступила к Светочке с расспросами: какие были раньше оценки? кто родители? чем увлекаешься?.. Полная анкета, а как же. Слава богу, удовлетворилась, записала номер телефона Михайленко и предупредила: «Сегодня в пять встречаемся возле школы. Надо посетить три семьи. Не опаздывай»
«Посещений» тёти Зины боялись как огня, и поэтому старались не нарываться. Значит, круг визитов активистки был неширок и почти неизменен. Светочка это поняла уже через неделю. Особенно тёте Зина любила бывать в доме у Сашки Марголина, мальчика, в общем-то, способного, но ленивого и задиристого. Мать Сашки, выслушав тётю Зину, всегда начинала плакать и грозить дрожащим пальцем уныло набычившемуся Сашке: «Ну, я тебе! Я тебе!!!»
В конце любой беседы Зинаида Михайловна обязательно ставила в пример себя и свою семью. Светочка знала: если Шевченко заводит «Мой вам совет из собственного опыта» – значит, скоро уходить. Девочка с трудом переносила свою роль, но сделать ничего было нельзя. Она попробовала было один раз не прийти, но, во-первых, весь вечер переживала, что завтра ей будет, а, во-вторых, мама сказала:
- Нехорошо, Света. Тебя выбрали, доверили. Взрослый человек с тобой договорился! Надо быть ответственной.
И обязательная по натуре Светочка смирилась. Визиты продолжились, но однажды произошло некрасивое: из плаванья вернулся Марголин-отец, который чуть ли не первый раз видел тётю Зину. Он внимательно выслушал её получасовой монолог, полный праведного гнева, поиграл желваками, кивнул: «Учту» И почти выставил гостей за дверь. А во второй раз и на порог не пустил, выглянул только и отрезал:
- Вам что, делать больше нечего?!
И захлопнул дверь.
- Неблагодарный!!! – рассказывала тётя Зина. – Понятно теперь, в кого их Сашенька! Хулиганьё! Ничего, тюрьма его дождётся!
В конце четверти тётя Зина обнаружила по журналу, что у её Ирочки намечается несколько «троек». Но ведь, если честно, Ира Шевченко была девочкой довольно ограниченной, туго соображающей, хотя хорошенькой и амбициозной, с претензиями на исключительность.
- Что же это, Ольга Олеговна?! – у Зинаиды Михайловны просто не было слов. – Вы же классный руководитель, как же так! Должны быть заинтересованы, чтобы хорошистов стало больше. Ведь настоящий педагог обязан понимать, как важно подтянуть того, кто старается, как моя Ирина! Я лично каждый день с ней уроки учу, вы же знаете. А если на то пошло, так и завысить надо иногда оценку, чтоб у хорошего ребёнка стимул был!
- Но ведь, Зинаида Михайловна, — оправдывалась испуганная Ольга Олеговна. – К математике, например, Ирочка совсем не способна…
Шея тёти Зины покрылась красными пятнами:
- Вы как маленькая! Или специально?.. Так хочу вам напомнить. Видимо придётся, хоть и не собиралась: я для вас в лепёшку каждый день расшибаюсь, могли бы и вы хоть что-нибудь для меня… Ну, подойдите к учителям!
Шевченко была стопроцентно права. Ольга Олеговна, стараясь искупить вину, изо всех сил улаживала Ирочкины дела, и в четвертном отчёте, в графе «хорошисты», фамилия девочки заняла своё привычное законное место.
Зинаида Михайловна не была злопамятна и об инциденте больше не вспоминала, а работала по-прежнему в полную силу: ежедневно контролировала, кто и как дежурит, записывала со слов своей Ирочки замечания в дневники, собирала бесконечно какие-то деньги… Даже в один прекрасный день выдвинула отличную идею: разбить весь класс по-новому на звенья «по принципу уровня знаний» Ну, например: первое звено – отличники, второе и третье – хорошисты, четвёртое – середнячки и пятое – двоечники и «проблемные». Как раз поровну детей получается. И самая интересная задумка – «звеньевой» двоечников назначить старосту класса и поручить ей добиться, чтоб всё звено училось без «двоек». А?!
Ольга Олеговна оценила широту замысла, и тётя Зина, войдя во вкус, рассадила детей по-новому, чтобы ученики из одного звена сидели рядом. Светочка оказалась на предпоследней парте в окружении пяти мальчишек, по соседству с Сашей Марголиным. Зинаида Михайловна объяснила девочке, что теперь её значение резко возросло, ответственность – тоже.
- Короче, Света, за каждую «двойку» твоего звена ты тоже будешь получать запись в дневник!
Покорная Света ничего не ответила…
А буквально через несколько дней Ольге Олеговне и тёте Зине пришлось выслушивать разгневанную Светочкину маму, которая, потрясая «разрисованным» Зинаидой Михайловной дневником, в конце концов потребовала:
- Оставьте мою дочь в покое! Она каждый день плачет! А вы!.. – она ткнула пальцем в тётю Зину – вообще, сидели бы дома! И вот вам МОЯ идея: Ирочку свою назначьте в это звено!
- Что-о-о?! – по-рыночному зычно взревела Шевченко. – А ваша… ваша тихоня-размазня с двоечником дружит!!! С Марголиным недоделанным! Он ей портфельчик носит!!! Как говорится, в тихом омуте!.. Принесёт ещё в подоле вам, попомните!!!
- Ну, знаете, — мама Светы от неожиданности абсолютно успокоилась. – Да вы просто, оказывается, базарная баба. Пустое место. Я лучше о вас думала. А вы, Ольга Олеговна, или слепая или, ещё хуже, равнодушная…
…Да, наделала делов Светочкина мама. Михайленко люто возненавидели и Ольга Олеговна, и тётя Зина. Девочка не жаловалась дома, боясь, чтоб не было хуже. Со старост её сняли и назначили Иру Шевченко, со звеньевых – тоже. Нет, там другого не назначили, просто хорошая идея была загублена на корню. («Из-за твоей безответственной мамочки, Михайленко!») Короче, расселись все по-старому и перешли в старые звенья.
Светочка теперь получала от тёти Зины ежедневно две-три реплики, брошенные как бы невзначай: то «грязнуля сопливая», то «заумь невоспитанная». И ходить бы Светочке ещё долго в «неряшливых дурочках», если б мужа тёти Зины вдруг не перевели в другой город, и Шевченко вскоре уехали, к невыразимой радости всего класса.
«Повезло же кому-то!» — долго вздыхала Ольга Олеговна, самолично теперь проверяя дневники своих учеников.

Замечания и советы приветствуются. В меру.