1
В пещере явно кто-то крысятничал: опять пропала связка съедобных корней, собираемых на чёрный день. Подозрение падало на хромого Уя – больше таким вроде бы заниматься было некому. Во-первых, именно Уй осуществлял функцию общественного сторожа, когда племя уходило на заготовки, во-вторых – для первобытного общества вполне достаточно и «во-первых». Интеллигентный Хряп предложил было не спешить с выводами и дождаться с охоты вождя, Рыга, осуществлявшего законодательную, судебную и исполнительную власть, да куда там! Съели. Впрочем, что с них взять – каннибалы. Питекантропы. Вопрос «а вдруг не он?» как-то не возник. Наверно, из-за голода. Ну, что правда, то правда – потрава запасов тут же на глазах и прекратилась. Чего и следовало ожидать. В самом деле, не полезет же виновник набивать пузо при всех!
Хряп плюнул и отправился в закуток к художнику Дэру. Тот при свете двух факелов творил очередной шедевр: мазаные красной охрой охотники метали в охряных же бизонов копья, а женщины в сторонке пластали нарисованные туши на удобные порционные куски. Судя по рисунку, следующая охота обещала быть удачной.
– Почему это у быков по четыре ноги, а у людей по шесть? – присаживаясь, спросил Хряп. – Плохо. Так не бывает. Надо по две.
– Нет, хорошо, – возразил не умевший считать Дэр. – Больше ног – быстрей бежать. Я так вижу.
Ну что с такого взять? Дэр всегда был немного себе на уме. В этом они сходились с шаманом Ы – тот тоже не терпел никаких противоречий. Любые научные доводы отскакивали от него, как от стенки горох… Впрочем, горох как сельскохозяйственная культура был у племени ещё далеко впереди.
– Ты не понимаешь, – продолжал Дэр, размахивая куском шкуры с капавшей с неё краской. – Никто не понимает. Представь: через много-много лет люди увидят эту картину. Что скажут?
– Что?
– Скажут, художник – гений (тут Дэр употребил, конечно, совсем другое выражение: не знал он слова «гений», не было ещё такого слова. Но Хряп понял).
– А может, скажут – дурак (а вот такое слово уже было. Было всегда, потому что без него людям никак).
– Сам ты дурак, – обиделся Дэр. – Нет чтобы огонь изобрести! Или там колесо. Толку от тебя…
Ну, это он, положим, загнул. До колеса ещё сколько тысяч лет пройти должно! Тут не то что колесо, само понятие «тысяча» придумать надо. А вот каменный топор, пожалуй, придётся в самый раз. Это хорошо, это полезно. Простой палкой без наконечника и саблезубую мышь не очень-то убьёшь. Да и вождь будет доволен.
Тут как раз и Рыг с компанией с охоты вернулся. Явились охотнички, все в грязи, но довольные: притащили тушу барана. Из-под носа у всяких гиен и грифов увели, повезло: прямо перед ними баран со скалы сорвался. Даже пальцем пошевелить не пришлось, подходи да бери готовое.
Ну и, конечно, сразу на женскую половину. Как ни устал Рыг, а тхун-тхун – дело неотложное. Насупился Дэр, заворчал. Хряп-то догадывался, в чём тут дело: запал Дэр на эту Шушу, ох, запал! И то сказать, смазливая бабёнка, всё, как говорится, при ней. Да только понимать надо: кто ты такой супротив Рыга? И какие от тебя могут произойти дети? То-то и оно. Это тебе не по камням глиной мазать.
Прибежал мальчонка Той: иди, мол, Хряп, тебя начальство требует. Пришлось идти. Что-то быстро сегодня Рыг освободился, наверно, устал на охоте. А всё ж помнит, о чём давеча с ним толковали. Вот как раз и повод новый топор продемонстрировать.
Вождь сидел у костра (вот кстати – а кто теперь будет сохранность огня блюсти? Уя-то нет больше!) – сидел голый: шкуру нательную отдал просушить да выбрать вшей. Невольно поёжился Хряп: ишь какие у него мускулы! С такими только на мамонта ходить.
– Чем порадуешь? – прищурясь, спросил вождь. – Готово твоё вундерваффе (опять же, не такое слово произнёс вождь, да только нет у него точного перевода с неандертальского)? Обещался к нынешнему дню – показывай!
– Сейчас, – с достоинством кивнул Хряп, примериваясь к рукояти и прикидывая расстояние для замаха. – Гляди!
Поплевав на руки, он что было силы звезданул Рыга по черепу – с оттяжкой, с придыханием, так, как в последнем отчаянном усилии бьют самого страшного зверя. Не проронив ни звука, вождь ничком свалился к ногам Хряпа. Тот довольно усмехнулся и перевёл дух. Демонстрация явно удалась. Удовлетворённый Хряп пожевал губами, велел первой попавшейся молодке принести холодной воды и принялся осторожно брызгать на лицо вождя. Через некоторое время Рыг очнулся и сел, осоловело поматывая головой.
– Ну, как оцениваешь инструмент? – с тайной гордостью спросил Хряп.
– Молодец, – похвалил его Рыг, пытаясь сфокусировать взгляд. – Башка у тебя что надо. Хороша вещица! Сам придумал или подсказал кто?
– Сам, сам! – заверил его Хряп. – Не сомневайся: чисто отечественное ноу-хау. В оружейной отрасли мы опережаем соседей на пару поколений.
– Это хорошо. Такое надо срочно внедрить в массы. Пошли.
Перед пещерой у костра собралось всё племя. Толкались, гоготали, щипали женщин за ягодицы. Только шаман Ы сидел отчуждённо. Мысли его витали, видимо, в одному ему доступных пределах. Он даже не замечал, как Той, подкравшись, потихоньку вытаскивает у него из пальцев жирный кусок мяса.
Рыг, как всегда, сразу взял быка за рога:
– Вот топор (я правильно называю?), – покосился он на Хряпа. – Да, топор. Завтра чтобы у всех мужчин было по такому же. А у охотников – по два. Все слыхали?
Поднялся шум. Одни доказывали, что хороший топор сделать к указанному сроку нереально: не отработана технология, отсутствуют материалы. Другие, самые ленивые, вообще восставали: дескать, до сих пор жили без всяких топоров, и отцы, и деды ничего такого не ведали, и ничего, не вымерли. Вернее, старики как раз вымерли почти все, но племя-то живёт и здравствует… Женщины, как обычно, активно визжали. Маэстро Дэр орал громче всех и требовал обнажённых натурщиц – по крайней мере троих.
Рыгу такое было не впервой. Он умел обходиться с толпой и подчинять себе строптивых подданных.
– Я сказал! – взревел он, перекрывая шум. – А кто не понял, того я сейчас тхун-тхун! Ну?!!
Всем сразу всё стало ясно, и шум затих сам собой. Рыг довольно осклабился и повернулся к Хряпу:
– А ты мне к утру сделаешь три.

2
Племя столкнулось с дефицитом кадров: назначить на место съеденного Уя было решительно некого. Не отвлекать же на такое плёвое дело добытчика-охотника! Поэтому Рыгу пришлось пойти самым простым путём – скрепя сердце, он возложил обязанность хранить огонь на хрупкие женские плечи. Правда, подкрепить приказание неотвратимостью наказания удалось не очень: грозный «тхун-тхун» на прекрасную половину племени подействовал как-то уж очень своеобразно. Многозначительно переглядываясь, дамы прыскали в кулак, а Шуша даже демонстративно наклонилась к очагу, выпятив свой круглый зад – якобы для того, чтобы раздуть угасающие угли.
Вождь плюнул, отвесил попавшемуся по руку Тою вразумляющий подзатыльник и удалился, посчитав инцидент исчерпанным. Так бы оно и было, если бы на следующий день в припасах вновь не обнаружилась недостача. Это, конечно, создавало относительное алиби прежнему сторожу-хранителю. Но, увы, история не имеет обратного хода. Приходилось смириться с досадной ошибкой и сосредоточиться на разрешении вновь возникшей старой проблемы.
– Хряп, тут твоя голова нужна, – озлоблённо развёл руками Рыг. – Ты мне только найди эту крысу! Я ему такой тхун-тхун устрою…
– Да как его надёшь? Сам подумай!
– Не найдёшь – тогда устрою тебе. Действуй.
Окрылённый такой мотивацией, Хряп поплёлся советоваться с Дэром. Ведь тот, хотя и с большой натяжкой, тоже относился к разряду творческой интеллигенции. Ну не у мракобеса же Ы занимать ума-разума!
Дэр, как всегда, творил. Давешняя охотничья история уже имела разветвлённое продолжение: три готовые к разделке бычьи туши были прописаны особенно тщательно. Они должны были обеспечить племя мясом на значительное время. Остальное стадо пыталось убегать, а шестиногие охотники по пятам преследовали ускользающую добычу. В своём натурализме художник превзошёл сам себя: саванна была испещрена обломками копий, следами копыт и кучками навоза. Среди бизоньего навоза раскоряченной жабой валялся воин с перебитой ногой.
– А это Блях, – кровожадно оскалившись, пояснил Дэр. – Помнишь, он мне за шиворот скорпиона подбросил? Вот пусть теперь знает, как оскорблять представителей искусства!
Конечно, Дэр выразился не так изящно, но Хряп понял.
– Хорошо, – сказал он, вглядываясь в картину. – Реалистично. Только вот сюда добавь, пожалуй, ещё пару тушек пожирней, пусть бабы побольше мяса заготовят.
– Да ну, хватит им. Куда тут ещё?
– Тебе что, жалко?
Последовала длинная лекция о правилах композиции, о выделении доминантных фрагментов, создающих ритм и экспрессию, о колористике и прочих заумных штучках, в которых Хряп ничего не понимал.
– Ладно, – сдался он. – Не тарахти. Дай сосредоточиться.
– У тебя что, опять какая-то идейка? – с подозрением спросил Дэр, отрываясь от работы.
– В том-то и дело, что нет, – присаживаясь, вздохнул Хряп. – просто Рыг тут одну работёнку подкинул. Не представляю, с какого боку подойти. Если не сделаю… Сам знаешь, чего он обычно обещает.
– За Рыгом не заржавеет, – понимающе кивнул Дэр (конечно, слова «заржавеет» не прозвучало – не изобретены были ещё металлы; но общий смысл фразы был интуитивно понятен). – Не завидую я тебе, приятель!
Хряп отвернулся и сделал вид, что внимательно рассматривает развёрнутую рисовальщиком батальную сцену. Стараясь пропускать мимо ушей солёные шуточки развеселившегося живописца – вроде способов применения топлёного барсучьего жира и абстинентной лексики наказуемых (в силу некоторой несостоятельности культурного уровня Дэр постоянно путал понятия «абстинентный» и «обсценный»).
– Вот погоди, изобрету иероглифы – будешь знать! – огрызнулся Хряп, которому наконец надоело выслушивать бесконечные насмешки. – Кому тогда твоя мазня нужна будет?
– Какие ещё ероги… Роглифы? – насторожился художник. – Ты, это, не вздумай… Мы же с тобой друзья! Я пейзажист, ты инженер – сам так говорил… Нам с тобой делить нечего. Нам, людям культуры, друг друга держаться надо!
– Ладно, ладно, – отмахнулся Хряп, которому в голову вдруг пришла идея. – Не боись, прорвёмся.
Он бодро поднялся и направился к выходу из пещеры. Кажется, есть-таки возможность узнать, кто в общине нечист на руку. Хряп сдержанно улыбнулся. И, задержавшись на мгновение, бросил через плечо:
– А ты всё ж таки лишнюю тушку пририсуй. Как другу советую.

3
Два часа Хряп таскал в пещеру грунт. Это было нелегко: отмель с нужным ему рассыпчатым песочком находилась довольно далеко. Примерно в трёхстах метрах, сказал бы он, если б к этому времени уже была изобретена международная система СИ. Но до появления килограммов, метров и джоулей оставались ещё долгие тысячелетия, поэтому ему пришлось остановиться на очень приблизительном определении «довольно далеко».
Ни у кого такая его деятельность не вызвала ни малейших вопросов: достаточно было магических слов «Рыг» и «надо». Все занимались своими делами, и только хмурый шаман Ы, примостившись неподалёку, с подозрением наблюдал за его работой – по своему обыкновению, молча. Это было хорошо, потому что именно его-то и хотел привлечь Хряп на последнем этапе.
Закончив переноску, он разбросал кучу ровным слоем и разгладил её ладошками. Теперь светлая, хорошо заметная песчаная дорожка перекрывала боковое ответвление, где племя хранило припасы. Не заметить её было невозможно. Довольный Хряп вытер пот и обратился к шаману:
– Камлай табу. Чтобы никто не ходил.
Ленивый Ы с неохотой устремил на него взгляд из-под полуопущенных век и поглядел осуждающе и неодобрительно.
– Не надо, – сделав видимое усилие, проронил он. – Лишняя работа. Плохо.
– Нет, хорошо. Быстро сделать и гулять. Надо.
– Не надо.
– Тхун-тхун, – напомнил Хряп. – Табу. Рыг. Надо.
Шаман Ы недовольно заворчал, но стимулирующее имя вождя сделало-таки своё дело. Хряп какое-то время сидел на солнышке у входа и слушал, как тот, кряхтя и охая, бормочет свои невразумительные заклинания. Всё складывалось как нельзя лучше: теперь, если никто не рискнёт пересечь запретную черту, Хряп остаётся чист перед Рыгом и обществом, а рискнёт – дутый авторитет шамана подвергнется немалому испытанию. Подложить ему такую свинью представлялось совсем не лишним.
Довольный Хряп отправился развеяться и побродить по окрестностям. Ему на досуге нужно было решить, какой способ добывания огня изобрести первым: то ли высекать искру из камня, то ли предпочесть тереть деревянную палочку. После того, как место Уя занял ненадёжный женский коллектив, гарантия сохранности пламени находилась, по его мнению, под большим сомнением. Ну не было у Хряпа уверенности в добросовестном выполнении обязанностей легкомысленным женским полом! А в случае потери огня племени пришлось бы ой как туго.
Оба способа имели свои достоинства и недостатки. Камни, например, далеко не всегда давали хорошую искру: придётся долго подбирать соответствующую породу, форму и размер. А о надёжном железном кресале на нулевом этапе развития металлургии можно только мечтать. Вытирать же огонь палочкой – это ж какая уйма терпения и сил потребуется! Да и руки потом все в мозолях… Конечно, можно было бы применить для вращения лук с тетивой, но вот беда – его ещё не придумали. Приходилось работать с тем, что есть. Да, нелегка участь первобытнообщинного инженера!
Хряп, задумавшись, шагал вдоль ручья. Стояла отличная погода. Пригревало солнышко, наглые комары, обитающие в здешних местах, попрятались до вечера. А более крупных хищников в округе в последнее время не замечалось. Эх, всё-таки жизнь – хорошая штука!
Рыг, как всегда, подкрался незаметно. Да, этого у него не отнять: умеет он двигаться бесшумно и возникать как из под земли. Что сказать: вождь он и есть вождь. Первый среди охотников. Так и должно быть.
– Ну как? Выяснил, кто? – не откладывая, осведомился он, хлопая Хряпа по плечу.
– Пока ещё нет, – сдержанно откликнулся Хряп. – Но скоро.
– Плохо, – нахмурился вождь. – Когда?
– Хорошо! – мягко возразил Хряп, потирая ушибленное место. – Ты это сам выяснишь. Лично. Сразу, как только. Авторитет. Уважение. Хорошо!
– Поясни.
– Во-первых, запрет, – начал Хряп. – Шаман Ы накамлал табу. Камлал хорошо, шибко. Я следил.
Рыг посмотрел на него с сомнением. Не очень-то он верил в силу подобных запретов. Это чувствовалось сразу.
– Во-вторых, – заторопился Хряп, – там песок. Будет след. Сравнишь. Кому подойдёт, тот и виноват. Хорошо ведь? Правильно?
– Плохо, – отрицательно мотнул головой Рыг. – Любой охотник знает, что след стереть можно. Даже нужно.
– Это ещё не всё. Там острые палочки. Много. Я хорошо спрятал. У кого на ноге ранка…
Вместо ответа Рыг продемонстрировал ступню.
– Вот, наступил на дикобраза. И что теперь?
– Но по совокупности улик… – начал было Хряп – и не договорил. Он как-то всем нутром почувствовал, что понятия «совокупность» и «улика» явно не соответствуют богатству словарного запаса вождя. Повисла напряжённая пауза. До «тхун-тхун» оставались считанные мгновения. Пришлось выложить последний аргумент.
– Там на самом верху лежала связка отборных корешков. Я подменил. Теперь, если у кого понос, тот и взял. Понятно?
Грубое лицо вождя разгладилось, сквозь свирепость постепенно проглянула торжествующая ухмылка.
– Хор-р-рошо… – довольно протянул он. – Ловко. Молодец. Хвалю. Пошли, посмотрим, что вышло.
– Нет уж, – отказался Хряп. – Я своё дело сделал. Не хочу. Пускай вся слава тебе достаётся. Репутация, понимаешь? Великий Рыг и всё такое. А я – в стороне.
Оставив вождя в лёгком недоумении, Хряп повернулся и ушёл. Ему совсем не хотелось видеть, кого съедят на этот раз.

Автор готов к любой критике. Смелее!