Я прибыл в столицу, имея приличную сумму наличными и непременное желание уехать отсюда на автомобиле. Торговая площадка – не буду её называть из рекламных соображений – встретила меня бесконечными рядами машин и назойливым вниманием менеджеров, от услуг которых я, хотя и не без труда, сумел отстраниться: не хотелось быть обманутым чужим суесловием и уж тем более оплачивать их дутые комиссионные из своего кармана. Ведь главная задача всей этой вьющейся возле покупателя мошкары – облапошить клиента, впарить ему залежалый товар по заоблачной цене и как следует нажиться на доверчивом лохе. Я же рассчитывал, что вполне смогу самостоятельно справиться с выбором, тем более, что у каждого автомобиля за стеклом имелась табличка с индивидуальным номером, по которому приложение на смартфоне выдавало подробнейшую информацию. Конечно, степень доверия к этой информации подспудно вызывала некоторое сомнение, но тут уж ничего поделать было нельзя.
Я выбрал нужный участок согласно своей кредитоспособности и двинулся вдоль рядов. Здесь присутствовали экземпляры как новенькие, только что из салона, так и вконец ушатанные, битые-перебитые, которых наскоро подлатали и выставили в надежде сорвать хоть какую-нибудь сумму.
Под ребристым бетонным потолком тянулись в бесконечность однообразные светильники в виде плоских жестяных конусов, заливавшие пространство мёртвым серым светом. Я прохаживался туда-сюда, не решаясь сделать окончательный выбор, и это обстоятельство чем далее, тем больше взвинчивало нервы. Постепенно сатанея, я проходил мимо бесконечных глянцевых боков, подмигивающих подфарников, скрипучей кожи салонов представительского класса и сиротливо зевающих багажниками простых сельских трудяг.
Внезапно на свободное пространство впереди вышел кот. Чёрный, сытый, из тех местных любимцев-прикормышей, что по своему кошачьему праву считают себя хозяевами любой территории. Он шёл не торопясь, давно привычный к ничтожной людской суете и не обращающий на неё ни малейшего внимания.
– Брысь, – скорее по традиции сказал я. – Не надо переходить мне дорогу.
Кот приостановился, беззвучно разинул рот, изображая вежливое «мяу», и отправился дальше по своим делам. Я невольно проникся уважением к его презрительному безразличию и самодостаточности.
В отличие от кота, я не мог похвастаться чёткой собранностью мыслей. Напротив, во мне сейчас бушевали противоречивые устремления, присущие любому потенциальному приобретателю: как? Как купить хорошую машину, не переплатив за неё втридорога? Тем более, что здешний ассортимент буквально захлёстывал обилием подробностей, которые нужно было принимать во внимание.
Какое предельное количество информации может вобрать в себя человеческий мозг? Очень скоро память стала захлёбываться в бесчисленных нюансах: литраже и мощности двигателей, километрах пробега, марках, годах выпуска, окраске, стоимости, видах топлива, состоянии кузовов и ещё тысячах деталей, которые требовалось учесть.
И тут краем уха я уловил прозвучавшее имя «Отари Яхъяев». Я акцентирую на этом внимание, потому что с ним непосредственно связана вся дальнейшая история. Очевидно, он был элитным клиентом, потому что по команде агентов словно пробежал ветер: всё повернулось в его сторону, излучая внимание и ожидание.
Эта фамилия, достаточно редкая, раньше встретилась мне только раз в жизни – в далёкой молодости, когда после ВУЗа пришлось отрабатывать срок распределения вместе с точно таким же выпускником. Представитель темпераментного Кавказа, лакец по национальности, Магомед Яхъяев отличался несвойственной нашему с ним возрасту внутренней собранностью, немногословием и цепким проницательным взглядом, в котором непостижимым образом сочетались лукавая хитринка и непреклонное самоуважение. При взгляде на него невольно вспоминалось призабытое ныне словечко «аристократизм», хотя никаким аристократом Магомед, конечно, не был. Он не претендовал и на образ рубахи-парня, оставаясь в любой компании спокойным и сдержанно-вежливым. Однако общение с ним вызывало стойкое ощущение, что при всей доброжелательной внимательности к собеседнику Магомед всегда был настороже и готов к резкому отпору. Может быть, это из-за того, что он упорно и серьёзно занимался карате? Не знаю. В любом случае он производил впечатление надёжного парня, на слово которого можно было положиться.
Итак, я продолжал слоняться между рядами автомобилей с закипающим мозгом, в состоянии близком к ступору, не зная, на что решиться. Погружённый в себя, я медленно брёл, опустив голову – и вдруг столкнулся с Яхъяевым. Видимо, он уже завершил свои дела и пребывал в прекрасном настроении.
– Прошу прощения, – пробормотал я.
– Отари, – представился он, делая жест, означавший, по-видимому, «не стоит беспокоиться».
– Дмитрий. Очень приятно.
– Слишком много всего, чтобы на чём-то остановиться? – внезапно спросил Отари, вежливо наклонив седеющую голову и лукаво глядя на меня.
Конечно, мне тут же вспомнился аналогичный взгляд – непреклонный и внимательный, полный весёлого любопытства, в котором, однако, не сквозило и тени неуважения к собеседнику. Что, если подумать, совершенно естественно: человек, в полной мере обладающий чувством собственного достоинства, никогда не опустится до демонстрации этого другому.
Возражать против очевидного было бы глупо. Я молча кивнул.
– Помоги мне, и я помогу тебе, – неожиданно предложил Отари.
– О! И что я должен сделать?
– Сколько у тебя денег? – прямо спросил он.
– Десять тысяч. Долларов.
– Так… – он сдвинул брови, что-то решая. – Ты получишь хорошую машину, достойную этой суммы.
– Ого! А что требуется от меня?
Отари усмехнулся в усы.
– Я здесь купил машину сыну. Завтра у него свадьба. Ты полетишь со мной в Махачкалу и сделаешь ему подарок. Десять тысяч. А документы на твой автомобиль мы оформим прямо сейчас. Платить не надо.
Это было неожиданно. Мгновенно у меня в голове пронеслась мысль об обмане, какой-то подставе, бесплатном сыре, который бывает только в мышеловке…
– Машину придётся гнать оттуда, – продолжал Яхъяев. – Это единственное неудобство для тебя.
– Почему оттуда? – я тянул время, не зная, на что решиться. В возникшей ситуации чувствовалась какая-то скрытая несообразность – наподобие неестественности словосочетания «лёгкая неутомимость».
– Не перекусить ли нам? – предложил Отари. – Заодно я отвечу на все вопросы.
За разговором выяснилось, что моя роль в сценарии свадьбы предполагалась достаточно короткой: я должен буду произнести краткое поздравление молодым, которых зовут Амир и Айзанат, и выложить на стол подарок, озвучив сумму. После чего мне последует звонок на мобильный, я извинюсь и выйду в соседнюю комнату. Далее мне вручаются ключи от машины – её к этому часу уже доставят на место – и я могу быть свободным. Бак заправят по максимуму. Всё правильно?
– Вроде всё… А что это будет за звонок? От кого?
– Ха! От меня, конечно. Давай-ка сразу вобьём твой номер…
Убедившись, что номер внесён без ошибки и звонки проходят, Отари пояснил:
– Свадьба предстоит по мусульманским законам. Вряд ли тебе будет комфортно постоянно следить за собой, чтобы не нарушить какой-нибудь обычай. Да и разговоры будут не на русском. Поэтому лучше сразу незаметно исчезнуть. Не обижаешься?
– На что? Наоборот. Кто я такой, чтобы там присутствовать?
– А вот так не говори. Для всех ты мой друг, которого обстоятельства вынуждают срочно уехать.
– Ладно, как скажешь.
– Мой совет: за столом вина не пей. Если придётся, можешь пригубить, но не более. Тебе ехать далеко, так что сам должен понимать. В Махачкале тебя не остановят, там я гарантирую, а дальше – твои проблемы. Как, согласен?
– Звучит неплохо… Прости, а в чём тут твой интерес?
– Э! Потом поймёшь. Есть интерес, есть.
Короче, мы поладили. И хотя я чувствовал себя неуверенно – всё же, как ни крути, ситуация довольно странная! – сделка совершилась: не успели мы окончить трапезу, как принесли уже оформленные бумаги со всеми нужными подписями и печатями. Теперь я официально являлся собственником новенького фольксвагена, государственный регистрационный номер такой-то, цвет кузова – чёрный. Да, судя по всему Отари Яхъяев несомненно был авторитетом, который с лёгкостью оперировал десятками, а может и сотнями тысяч иностранных денежных единиц.
– Подойдёт? – спросил он, бегло взглянув на бумаги. – Эта модель вроде бы неплоха.
– Модель хорошая. Но надо посмотреть машину вживую.
– Конечно, конечно. Я уверен, это лучшее, что они сейчас могут предложить: обманывать меня не в их интересах. Так что тебе должно понравиться. Да, документы можешь сразу забрать себе.
– А прости, моих денег хватило?
– Хватило, не хватило… – Отари поморщился. – Слушай, при чём здесь твои деньги? Деньги отдашь на свадьбе, как договорились. Пошли лучше, оценим твою ласточку. А там уже и на самолёт пора.
Всё это время меня не покидало чувство нереальности происходящего. Как-то слишком быстро и непредсказуемо поворачивались события. Не влезаю ли я в странную авантюру? Нет ли в ситуации какой-либо замысловатой подковыки? С другой стороны, документы-то – вот они, в кармане. Машина новая, пробег нулевой. И всё-таки почему этот, судя по всему преуспевающий бизнесмен, тратит время и деньги на меня, ничем не полезного, совершенно постороннего ему человека? Друг моей молодости Магомед Яхъяев тоже никак не был связан с Яхъяевым Отари, это мы выяснили за обедом. Конечно, среди его многочисленных родственников имелись Магомеды, но никто из них не подходил либо по возрасту, либо по иным причинам. Так почему?
В полёте меня сморил сон, а приземлялись мы уже в протянувшуюся с дальних холмов темноту, поэтому я с трудом помню, как мы добирались до места ночлега. Конечно, на аэродроме нас ждала машина, но в мою сторону было брошено лишь несколько любопытных взглядов – и всё. Должно быть, хватило краткого пояснения, которое Отари дал встречающим на непонятном мне языке.
Утром всё случилось быстро и неинтересно. Единственное, что меня немного развлекло, это местный колорит. Непривычно было ощущать себя среди почтенных глав кланов в национальных костюмах (молодёжь скромно держалась на втором плане). Важных гостей было великое множество, и я мысленно пожалел молодых, которым предстояло терпеливо выслушивать их велеречивые напутствия. Я, конечно, ни слова не понимал, а мою речь присутствующим переводил стоявший рядом Отари. Всё прошло как по нотам, и вскоре я уже очутился в салоне своего свежеприобретённого фольксвагена.
В Махачкале меня больше ничего не задерживало. Пользуясь подсказками навигатора, я медленно покатил прочь, всё ещё находясь под впечатлением своего странного приключения. Чувство было удивительно и в то же время красиво – как яркая бабочка, случайно севшая на руку.
Но удивительные события на этом не кончились. Поздно вечером, когда нас разделяли уже многие сотни километров, я зачем-то полез в бардачок. И с изумлением обнаружил там аккуратную пачку долларов – сто штук новеньких сотенных бумажек. Десять тысяч – та же сумма, которую я утром презентовал молодым.
Как?! Почему? Наверняка произошла досадная ошибка, которую необходимо срочно исправить – мне совершенно не улыбалось выглядеть перед родом Яхъяевых мошенником и прохвостом. Но не ехать же теперь обратно, теряя целые сутки!
Номер Отари долго не отвечал. Наконец я услышал его усталый голос:
– Да?
– Привет, дружище, – сказал я. – Ещё раз поздравляю с замечательным событием. Но ты тут случайно забыл деньги в машине, десять кусков. Обратно я уже не поеду, поэтому, будь добр, скинь номер карты – я как приеду, переведу.
– Я ничего не забывал, – несмотря на расстояние, почувствовалось, как Отари хитро улыбнулся. – Это твоя законная доля.
– Какая ещё доля?!
– Эх… – вздохнул он. – Знаешь, что началось после того, как ты уехал?
– Что?
– Аттракцион невиданной щедрости. Сначала некоторое ошеломление, хотя никто, конечно, не показывал виду. Затем начались переглядывания и перешёптывания. И наконец, как я и предполагал, взыграла национальная гордость:
– Как?! Этот неверный подарил десять тысяч?! Тогда я даю пятнадцать!
– А я двадцать!
– А я тридцать!
Сам понимаешь, без тебя о такой прибыли не было бы и речи. Согласись, я всё-таки неплохой психолог, а? Так что успокойся, никто никому ничего не должен.
Отари дал отбой, а я остался в недоумении: как отнестись к тому, что произошло? Подумав, я пришёл к выводу, что самое здравое решение – вести себя как тот мудрый кот из автосалона: жить, не обращая внимания на суету и принимать подарки судьбы с философским спокойствием, понимая, что всё может измениться в любой момент. Размышляя так, я тронул машину и на средней скорости поехал дальше. Дорога предстояла дальняя. Наступала ночь, и на быстро темнеющем небе всё явственней проступала россыпь звёзд, которую фары встречных машин тут же сметали с лобового стекла.

Автор готов к любой критике. Смелее!