Земля вставала на дыбы. И небо, глаза закрыло пеленою серой.
Война. И тополь и берёза уже и не стоят, а втоптаны , в землю сапогами.
И эхо попросило тишины для тех, кого ты вспомнишь.
И плакала сестра и жёны тоже. Когда по радио передавали,
Что Бреста нет, живых там тоже.
И мамы Серёжки с Малой Бронной и Витьки с Маховой не скоро ещё узнают,
Что сыновья, в полях за Вислой сонной, лежат в земле сырой.
Друзья Алёшку вспомнят, что грудью дзот закрыл.
И девочку ту Зою, облитую холодною водою на морозе, в неполные её шестнадцать лет.
Давайте вспомним и забывать не будем, о тех ребятах из Гвардии молодой,
Где младшему тринадцать.
Расстреляны за то, что перед черным орлом встать на колени не хотели.
И о скрипаче убитом мы не забудем,
Который о свободе сыграл на скрипке перед офицерами гестапо. . .
Их много было . И солдаты , и солдатки.