Я пишу слишком мягко, незло, и пою, когда надо кричать. Или наоборот – повезло, что глушу, не рублю сгоряча? Я растерян. Ну что тут сказать… И, хоть мир наш суров и жесток, вновь и вновь заполняю тетрадь целлюлитом изнеженных строк. Я внушаю себе: размахнись! Дай, чтоб хрустнул сустав плечевой! Чтобы образы ринулись ввысь как от взрыва гранаты ручной! Но опять – тишина, листопад, даль да медленный шёпот в ночи… Лишь пегас мой (отъевшийся, гад!) заунывно проржёт – и молчит.
Хватит нюхать пегасий навоз! Я открою окно широко, я засуну в стихи паровоз с непомерно горластым гудком; я и сам заору что есть сил, распугаю соседских собак…
Скажут люди: ну что за дебил! Ох, видать, с головою не так!
А плевать. Пусть себе говорят. Вот вам взрыв! Вот грохочущий таз! Пионеров орущих отряд – перемена, апрель, пятый класс. Вот коту наступили на хвост! Вот упала посуды гора! Где-то старый обрушился мост, где-то гром громыхает с утра…
Пусть разорвано с треском пальто, пусть карьером проносит коней – это всё же немного не то.
Тишина может биться больней.

Автор готов к любой критике. Смелее!