Виды, кареты…
Рука мастера пишет портреты,
Кисть пера откладывая иногда,
Чтобы дотянуться рукой до стакана
С вином. Его уже мало…
Нужно плеснуть немного,
До краёв строго.
Без него картина не пишется.
Она сама руководит процессом.
Под прессом диктата
Находятся его руки.
Терзают муки, измучался.
Парадигмы науки, злой суки
Не могут объяснить сие явление.
Без подозрения
Не обойтись несчастному гению.
Сомнению подвержен талант
Несчастного неудачника.
Белый бант
Поверх чёрной рубахи в клеточку
Надет на голую шею,
Тонкую как талия феи
Их заурядного блокбастера,
Где она из пулемёта стреляет.
Враг наступает,
Не оставляя надежд.
Мечты невежд
Тонут на дне бокала с вином.
Угольком заправлен,
Через трубку направлен,
Дым восточного кальяна.
Марихуана растёт, удивляет,
Пышными формами расцветает,
Самолёт летит,
Пароход гудит,
Машина едет по окраинам виртуальности.
Конфидинциальности просит гость.
Слуга получает кость…
Портрет рисуется, вино убавляется,
Улыбается лицо, ближе к ночи,
Утром помятым просыпается,
Бредёт к зеркалу, чтобы побриться,
Умыться, одеться, собраться,
Над прохожим от души рассмеяться,
Послать к чёрту дорожную полицию…
Коалицию злых сил уничтожить,
Разрубить лазерным мечом,
Джедаям трудности нипочём.
Главное помнить про гнев и страх.
Не поддаваться социума влиянию,
На расстоянии
Держаться от люков канализации,
Свои прокламации
Расклеивать в подъездах,
Не спать на партийных съездах
И помнить, что комет отмоет любую грязь,
Не страшно испачкаться,
Извачкаться, в грязи поваляться…
Ах, как это приятно,
Быть неопрятным,
Хотя бы по праздникам побыть свиньёй,
Ушат помой
Молча принять в свой адрес,
Который не улица и не дом,
В котором блудница, и лом
В нежных пальчиках с маникюром,
Выглядит не страшно, а сексуально.
Сам готов морально
Подставить свой хребет,
На черта он мне сдался,
По наследству достался,
Пережиток прошлого, хренов атавизм,
Так же как и онанизм,
Сколько ослепло хороших парней
От виртуальных сетей яркого света,
Чёртова секта,
Бесконечная война.
Без конца находят трупы.
А выстрелов не слышно…
Трубы горят, заводы стоят…
Картины пишутся, струны рвутся,
Тела трутся о другие тела
Без конца, на рынках, на улицах,
Друг другом любуются,
На шедевр насмотреться не могут.
Гадают – кем он написан…
Присмотритесь, он подписан.
Будда на холсте улыбается
Светлой улыбкой. Ухмыляется
Аллах. В лица выражении читается:
Хана вам, неверные,
Раскайтесь, можете пока.
Держится за бока
Джа, скорчившись в смехе
От этих слов. Ему не помеха
Мнение дураков,
Он без оков,
Что Иегова рьяно осуждает,
И обращает к себе язычников помыслы…
Это не домыслы.
Так говорил Заратустра,
Если верить Ницше святому писанию.
Наказание настигло меня на пути Дао,
Внутренняя обезьяна
Взывает к лианам,
К неизведанным странам
Стремится душа отшельника,
Бесконечность постигает одна из теоретических струн,
Хоть на одной из лун
Побывать хочет романтик…
От конфеты фантик
Падает на бабушкин коврик.
Прозрачный столик
С трудом держит вес пустого бокала…
Как всё задолбало…
Вино кончилось, не дописана картина,
Вот скотина…
Ну и хрен с ней, красок много,
Закончу потом, всем спать,
Не судите её строго…