Мы с тобой одну конфету ели напо…пола…лам.
В Мурку прятали котлету, вместе строили вигвам.
А теперь — не трошь игрушки…

В ослепший город шла гроза.
Он о дожде сто лет молился,
как рыба…

Запорошенный и непрошенный,
растревоженный вдрызг февраль,
по-плохому ли…

Мы кричим «ура!» и скачем -
Едем к бабушке, на дачу!
Нам с сестрой…

Я видел сон, и там, во сне,
ты мне, как прежде, улыбалась,
качались тени…

Я к Вам пишу… В который раз…
Нет, все не так, — в которой жизни!
В с ума сошедшем…

Густое, синее вино
плескалось в бухте, как в бокале.
Я — трижды…

Ира разрыдалась прямо в трубку. Ей позвонила мамина соседка по лестничной клетке, тетя Маша, кошатница, и сказала, что маму увезли с инсультом, в центральную больницу, на Залесскую. Седая, без двух боковых зубов, в неполные сорок лет…

В этом городе — ни день, ни ночь, и, как тени, безымянны лица.
Юркая, практичная синица гонит журавлей случайных прочь.
Бесконечно драгоценен…

Что это было? Только лишь игра?
Мельканье масок в блеске карнавала?
Мне кажется, я Вас…

Ах, почему я — не Хайям!»-
вскричал Арман. Нет, — не Марьям,
не ею — Анной…

Свою Отчизну воспевая,
Я столько горестей познал,
И ад познал…

Ладонью беспалой погладит неловко весеннее солнце
По пряди сосулек, нависшей устало над темным оконцем.
И первая нота, хрупка…

Вдыхаешь, и воздух так вязок,
когда на короткую нить,
как птица…

К высокой философии в альков
спешим и диалектики законы
для нас…

Черною кошкой гуляет по крыше
Черная ночь, и летучие мыши,
Самые черные…

Вчерашний день — как дерево в тумане, сегодняшний — как медяки в кармане, а завтрашний — как повесть без конца.
Чтоб подлечить разбитые сердца…

Осенних скрипок долгое рыданье
Протяжной нотой ранит сердце мне.
И бьют часы…

Всё начинается за речкой Небо-Юсь:
Там будут в небе огненные блики,
И старый сад, заросший…

В той стране, где ходики, трудясь,
делят час заботливо и мудро,
не будильник…

И длится день. Он пеленою лет
подернут, словно патиною — бронза.
Как менестрель…

День разбит — бокал с плохим вином.
И не жаль мне ни стекла, ни влаги.
Разложив…

Не знаю,- на беду, на счастье,-
переменились времена,
и не «Bonjour» звучит…

Эти три года Алла просто жила и уезжать из Энска никуда не собиралась. Работу свою она любила. Богадельня, — ласково вспомнила Алла Лабораторию. Даже сейчас, когда ей стукнуло тридцать девять, ее там иначе и не зовут как «Алла маленькая». Потому что есть еще одна Алла — «большая». Всем «большим» — под и — за семьдесят, но — работают…

Димка позвал ее, когда она только ушла от Алекса и, выпав из пространства и времени, лежала сутками на диване, завернувшись с головой в тряпки. Позвал к себе домой…

У Модильяни кончилось вино
и кончились друзья. И сны.
По пьяни…

Возьми меня с собой туда, где не…
Цветет сирень и день стоит в окне,
и стол накрыт…

Воробышка дневного не видать.
Промозглой тишины глухая гладь
размоет…

Как падал снег! Я ехала домой.
Первопрестольная вовсю шумела,
распоряжаясь…

Перемена Цезаря — еще одна в бесконечном ряду —
не сулит никаких перемен по большому счету:
натянув улыбку…