Нельзя так привязываться к человеку. По собачьи преданно. Нельзя. Нельзя думать, что другой человек может быть твоей вселенной. Нельзя дышать другим человеком, как воздухом. Нельзя возлагать…

Извечный женский вопрос «что приготовить?», пожалуй, древнее вопросов «кто виноват?» и «что делать?». Хотя первобытной женщине было не в пример проще, что мужчина с охоты приволок, то и на ужин пойдёт. Мамонт попался…

Нет, её не просто трясло, колошматило. У неё было ощущение морской болезни, слегка подташнивало от бешеных толчков сердца. Что там могло трястись с такой силой? Наверное, это можно было сравнить с поездкой на старом…

Я жил ей, я питался ей. Каждый глоток того, что она давала, я пил с такой жаждой, насыщено глотал, впиваясь губами, до крови, прикусывая, не мог становиться, забирал все, что она предлагала, без разбора, понятий…

Я знаю многих учителей, и все они разные. Есть замечательные, которые до неприличия хорошо знаю свой предмет и до неприличия здорово умеют передавать свои знания ученикам-балбесам. Есть те, которые вроде и пропитаны информацией…

Высокий ангел с огромными белоснежными крыльями за спиной выжидающе смотрел на группу не в меру расшалившихся детских душ. Они играли в догонялки, летая в воздухе, словно маленькие ураганчики. Ангел негромко кашлянул…

Во всём есть порядок. Везде присутствует очерёдность. Никогда после пятницы не идёт сразу воскресенье. Ну, разве, что у некоторых «особо одарённых» личностей подобный фокус проходит на ура. Это когда время не просто…

Табор не встал в деревне – это было запрещено законом, но о том, что приехали цыгане, каждый из жителей Цигенбокенбаха знал ещё до того, как кочевники успели поставить пёстрые фургоны в лесу, выпрячь коней, вынуть и приставить к козлам…

Первый раз Инна почувствовала это в себе лет в девятнадцать. Был жаркий июльский день, переполненный автобус одышливо полз по пыльной улице, с каждой минутой раскаляясь все сильнее. На переднем сидении вдруг освободилось…

Слово за слово. Сцепляясь, слова ткали одеяло злобы, Злоба накрыла с головой, лишила воздуха, помрачила сознание, остановила…

На фоне звезд порхают мотыльки, заброшенными в вечность мгновениями. Пьяная июньская ночь обдает сиренево-жасминовым перегаром. В домах редкие свечи окон колышутся пламенем телевизионных экранов. Под окнами коты…

Я очень ясно помню его День Рождения — мы сидели в кафе вчетвером, и кто-то из его друзей отчаянно спасал положение, развлекая компанию, а он сидел на соседнем со мной стуле — но бесконечно далеко, уткнувшись в телефон…

Она знала все: что ему есть, пить, почему недожаренная печенка полезнее («в ней большe крови»). Тошноту от этих слов он запивал водой («лучший напиток»). Запрещала смотреть нa шлюх, которых безошибочно определял…

- С НОВЫМ ГОДОМ!!!! — закричали все, пробили куранты и полилось шампанское пеной.
Вместе с шампанским со всех сторон полились поздравления.
Она стояла у окна с бокалом красного вина…

«Бабушка, а бабушка ты же по лесу много ходишь, травки разные собираешь, ты когда-нибудь избушку на курьих ножках видела?»- поинтересовался внук. «Видела, конечно, стоит себе болезная помелом размахивает среди молодых елочек…

Каждый новый день был для него последней попыткой вернуть её. Он упорствовал, плакал, молил, стыдил, обвинял в эгоизме и чёрствости, целовал ей руки, шептал самые страстные признания в любви. Он делал это уже больше месяца…

Первый раз я познакомилась с ним, когда была ещё школьницей. Ничего не зная ни о нём, ни о таких делах, руководствуясь девизом «всё или ничего», я практически погрузилась в него. Мысли, чувства, тело – отдала всё. Как закономерный итог…

Элиза Робертс – дочь обычного рабочего и мамы домохозяйки. Со своей не очень привлекательной внешностью, она к тому же была скромной, что заставляло ее быть незаметной в обществе. Хотя подруг было немало.
Короткие черные волосы…

Михаил тихо брел по припорошенной осенними листьями улице и просто думал. Думал он о прожитой жизни, о том, что сделал и чего не успел сделать. Сейчас, когда ему было уже за пятьдесят, можно было уже сделать определенные выводы и дать оценки…

Они встречались всего несколько дней, но она была счастлива. Все эти несколько дней она была счастлива. Познакомились банально – в социальной сети. Она уже и не помнила, как познакомились, это было неважно…он зашел к ней на страницу…

Как же темно! – подумал он. Так темно, что последний свет из далёких окон пятиэтажного дома напротив, был чем – то наподобие маяка. Этот свет падал на землю и отражался от прошлогоднего уже почерневшего снега. Так странно, прошёл целый январь…

По лесу бежал человек. Он бежал очень быстро, потому что от этого зависела его свобода, а может быть и жизнь. Все время спотыкаясь и падая, он тем не менее вставал и не смотря на раны на ногах, продолжал бежать и бежать. За его спиной…

По лесу бежал человек. Он бежал очень быстро, потому что от этого зависела его свобода, а может быть и жизнь. Все время спотыкаясь и падая, он тем не менее вставал и не смотря на раны на ногах, продолжал бежать и бежать. За его спиной где то вдали…

Помните расхожее: «Раньше были времена, а теперь мгновения…»? Это про меня, у моей истекающей жизни теперь остались только мгновения: какие годы? Какие месяцы? Как крылья комара: два дня как день, неделя, неделя как месяц…

Не спалось. Извертевшись, перепробовав все виды самообмана, применяемые в таких случаях, почувствовав, как вполне приличная подушка превратилась в душную, влажную, комковатую дрянь, я понял: сон «сделал ручкой». Прикидываться спящим…

Время первое, пока твоя кроха рядом, целиком и полностью зависит от тебя. Балуешь, наряжаешь, целуешь. Она — твой мир, твоя вселенная, в свою очередь ты для неё весь мир. Кроха растёт. Она твой маленький хвостик. Кроха учится задавать вопросы…

Бывает такое тягучее время, это время зимних вечеров. Долгих зимних вечеров, когда за окном разлита чернильная тьма, а на окне сплелись причудливые узоры из ледовых веток и ледовых роз. Время. когда горошины фонарей кажутся одинокими…

Весна. Весна это не просто слово. Неуловимый запах весны разлит в воздухе предчувствием перемен. Улыбается приветливое солнце. Проясняется небо и поражает глубиной цвета, который мы уже подзабыли за зиму. Дороги и улицы обзавелись лужами…

- Привет, братуха!
- Я те не братуха…
- Да лан., что ты…

Я мастер пера. Гений, непризнанный по собственному желанию или боязни стать успешной личностью, заброшенный судьбой в морозящую точку планеты Земля, буду транслировать вам, дорогие читатели, леденящие душу историю…