– Ты пишешь?
– Да нет…
– Пусть молчанье…

Уходя от своих корней, от знакомых стен,
Убегая от окровавленного флага,
Человек-шатун…

Обритый после санпропускника,
Где вдвое потерял от стрижки в весе,
Он вышел…

Всё может примерещиться в грозу.
Всё что угодно, только на мгновение.
Гляди…

То ли в рамы пасхальной открыткой вставляя пейзаж,
То ли тихо кропившим дождем протерев за ночь стекла,
Кто-то поднял…

Мои откровения нелегки и совесть не без греха.
Морские не вяжутся узелки у старого рыбака.
И если лодка идёт ко дну…

Лежишь, а в глазах отражается небо…
Ты дышишь, но чувствуешь: близится небыль.
Ты плачешь…

Берлин залит дождем огня и стали,
Но детский плач был громче, чем война:
Потерянно…

Все избито, и сказка уже в сотый раз рассказана.
У корыта разбитого невод латает дед.
Из-под волн…

Где одна половина неба — там закат.
Он алеет, и гулко в небе звучит набат:
Колокольный…

Я однажды добрался до края света, где ж/д магистраль тупиком кончалась. Было море. Жара. Задыхалось лето. Тишина – и ни радости…

Ненавижу проклятое слово «приказ»!
Потому что начальник любой – Карабас,
Карабас-Барабас…

Ненавижу проклятое слово «приказ»!
Ты убил старика, ты в младенца стрелял,
А преступный…

В интернете копаюсь в архивах и листаю былые года… Как тогда было дивно красиво, беззаботно как было тогда! Я смотрю новогодние фильмы…

С кем не бывает: сядешь писать стихи,
А на бумаге рожицы да сердечки.
Кажется…

Пыль — вихрем к облакам!
Казалось бы! Куда уж выше?
Мне…

Здесь — афиша, там — афиша!
Не согласны? Вас услышат!
Смело…

сожги
историю, судьбу и время,
и пусть…

Да, «у войны не женское лицо».*
Я – за, заглавный лист лауреатки,
Но против…

Не остановишь танки добротой,
И боль не выкричешь из сердца,
И остаётся…

Не желаю писать о войне. Я её не приемлю душою. Пусть останется где-то вовне, за стеною большою-большою. Я зажмурю покрепче глаза…

Я людоед. И я безумно жажду убивать.
К чему условности, законы, совесть?
Глаза закрой…

Здесь правда продаётся за рубли,
А белый свет купается в крови,
Приказы…

Боль заглушает набаты.
Кровью пропитан редут.
«Двадцатилетки»…

Глубоко в лесной глуши
Зайцы жгут карандаши.
Карандашный…

То-то земли опустели,
Опустили ветви ели,
Разлетелись…

Белые лебеди крылья сломали,
Мечутся птицы по чёрной земле.
Воин…

Дождь прошёл – и горячие лужи. Тлеют головни. Стелется пар. Всё горит – и внутри, и снаружи. Чем залить этот чёртов пожар? Пампа пьёт. Добросовестно…

Уместно ли показывать добро?
А можно ли безудержно смеяться?
Ведь шар…

Что же ты кружишь, чёрная птица?
Надо бы смерти прощальную спеть!
Сколько…