Это город соборов и ангелов,
Мы любили, молились и верили…
Коронованный символ…

Мир будет улыбчивым, новым,
Чуть бронзовым, чуть бирюзовым,
Смешным…

Обреченные обрекать,
Вроде заживо, но в аду.
Беспросветное…

Сотня пуль – пара грубых фраз.
«Обещали: обшивка – сталь…»
Не агония…

Пустыня сипит обезумевшей флейтой –
В пыли и песках мы с ней погребены,
Рассохшись…

Родная, ты плачешь? Не нужно – еще полетим!
И крылья еще нарастут на хребет, и сильнее.
Ты чем-то изменишься…

Опять во сне я слышу женский смех,
И вскакиваю – бешеный – с постели.
Наверно…

Четвертый гребем – день,
Не видно конца – брат.
На волны…

Скажи мне, откуда он знал?
Про кровь на своей неотпетой могиле,
Про черные годы…

Я не буду клеймить его диких убийц,
Я не буду корить этих глупых людей,
Не понявших…

Ни семьи, ни племени,
Ни судьбы, ни имени,
Ни гроша…

В тот день я поздно вернулся домой. Мороз под двадцать, холодный автобус, вечные пробки… и сумасшедший дом на работе. В общем, все как обычно.
Я прошел в кухню…

Дороги змеями сплетаются в клубки,
Пылит обочина, горчит во рту полынь.
Мне самому считать…

Вечный пленник пустых дорог.
Мне по ветру пустить бы память!
Я не смог ничего…

По стене танцуют тени от свечи:
Полонез, мазурка, вальс, гопак и полька.
«Знаю, Томас…

Выстрел в театре. Последняя роль
Сыграна Вами почти безупречно.
Кровь на мундире…

Ускорение… Гнутся мачты;
До упора штурвал направо;
Капитан закричит…

На соседней розовой луне
Видел я тебя перед рассветом
И навстречу…

Медвежата смотрят во мглу костра,
Мотыльками искры летят во тьму,
Обращаясь…

Темная зала, рояль раскрытый
Высвечен пыльным лучом на сцене;
Ноты рассыпаны…

Он любил ее слепо,
Он плевал на запреты,
Он сквозь…

Марево с моря несут ветра
Будет судьбе черёд.
«Помни, что нынче…

Я буду как древний майя: один узелок на память = один узелок на сердце = зарубка в календаре. Строку за строкой сжигаю…

Я хочу быть поэтом, в доверчивой мгле
Растекаться словами по мирной земле,
Растворяться…

Под небом Шотландии
Ласковый ветер
Задумчиво…

Уже брошены кости и розданы масти; игра
Уже начата; там где-то грянет лихое «ур-р-ра!»
И пойдет — все вперед…

Осень распахивает объятья:
Август становится сентябрем,
Лес одевается…

На обгоревшем фото
ЛИца не разобрать.
В пятнах-кровоподтеках…

Расплетаемся, расстаемся,
Разлетаемся в поднебесье,
Точно…

В город вступают отряды солдат,
Но гарнизон наш отходит назад.
«Назад! На север!» — кричит…